Кто не может забить - тот пропускает
Об этой реальности еще в детстве поведал мне отец. В футболе есть "правило": кто не может забить - тот пропускает. Формула отложилась - в целом я видел ее релевантность, и лишь объяснить, почему так, понятно, не мог. А в выпускном классе школы имел возможность убедиться, что она работает. Не знаю, почему я не играл тогда, не помню, против кого играл не то наш класс, не то наша школа: в качестве единственного болельщика за матч я носился возле кромки футбольного поля, искренне переживая за наших. Весь матч мои одноклассники вели в счете, но ближе к концу счет соперник почти сравнял. Было 9 : 8, и думая, удержат ли наши счет, каким-то внутренним чутьем я понимал, что таким счет остаться не может, что один гол еще забит будет, однако в чьи ворота - распознать не удавалось. Позже я поражался, откуда мне дано это видение, но в матче был забит именно один гол: за несколько минут до конца кто-то из наших упустил наишикарнейший голевой момент, а совсем на последней минуте противник удачно навесил мяч в наши ворота. Ныне, понимая механизмы действия судьбы, предельно загадочным всё это не кажется, однако здесь же делается вывод: а Вселенная-то "квантуется" - свои "промежуточные" состояния воплотить в реальность она оказывается не в силах. Так, я практически убежден, что дойди в начале 1855 года до Севастополя царский указ о назначении главнокомандующим Нахимова (см. текст "На Черной речке белый обелиск") - и сам Нахимов не был бы смертельно ранен, не было бы в августе и сдачи города, да и Николай должен бы был оставаться жив, - причем историческая реальность в европейском масштабе оставалась бы практически неизменной. Так, выиграй Россия войну - Севастополь остался бы за Россией, - но он и так через несколько лет отошел к России, да и результаты Венского конгресса оказались таковы (Наполеону III было невыгодно полное ослабление России с соответствующим усилением Англии), что в результате проигранной войны Россия не потеряла практически ничего. Однако едва ли при этом при всём в возможностях реализации истории могла бы существовать возможность, когда бы Нахимов оставался жив, а город - сдан.
2014, март