Глава 6
А теперь - работа над ошибками, еще раз эта же самая история, но с несколько иного ракурса.
Первым с Ириной познакомился Щукин. Но он же - дурак. Молодой и неопытный. Не видит стервотности девушки, подыскивающей себе жениха. И его дурное увлечение я критиковал с самого начала. Прямым текстом. Удивляясь, как он не видит того, что вижу я. А что видел я: в кинофильме "Москва слезам не верит" есть диалог Гоши и Кати, главных героев фильма, при их знакомстве. «А что, незамужние женщины смотрят как-то по-особенному? — Конечно. Они смотрят оценивающе. Так смотрят милиционеры, руководящие работники и незамужние женщины». И этот оценивающий взор в Ирине отпугивал и настораживал. Позже я подмечал еще и иное. У девушки совершенно нет подруг. Ни одной! Весь круг ее общения - парни. Вся наша маленькая тусовка в МГУ. И я не могу придумать иной причинности, как безотцовщина. Просто, когда ребенка воспитывает одна мать, тем более, девочку, психика будет формироваться проблемной. И семейное неблагополучие сквозит в любом проблемном ребенке!
В общем, Щукин общался с Ириной, и потому как я общался с Щукиным, я общался и с нею тоже. И однажды меня угораздило выслать ей по почте картинку. Обложка книжки: "Вяжем сами", - и картинка под заголовком: два зоотехника вяжут собак. Я нашел это в интернете - и ржал искренне! И поделился со всеми, в том числе и с Ириной. Пошутил, называется. И после, когда она появилась в следующий раз, не мог понять: и чего это она так на меня смотрит? Просто, забыл об "открытке". Потом, кончено, догадался. Но эта шутка и оказалась роковой. Кукловоды решили наделить меня этим "подарочком". Через случайную связь, залёт, женитьбу - со всеми атрибутами балагана. И вот Ирина куда-то уезжала на майские, но перед отъездом вечером, перед закрытием переходов, заходила ко мне в мраморный холл. Мраморный холл - это второй этаж ГЗ МГУ, где мрамор, бронза, фарфор - и ковры, чтобы беречь дорогой паркет. Я уже в спальнике и собираюсь уснуть. Общались мы недолго, но на следующий день я почувствовал, что влюбился. И над собой я откровенно хохотал! Конечно, рассказал Щукину. Не понимая, как же так получилось. А получилось так потому, что кукловоды оповестили Ирину, что ей предстоит рожать моего ребенка. И отношение девушки ко мне изменилось. И я воспринял это изменившееся отношение, эти невербализуемые сигналы. И у меня пошла реакция. Мой, конечно, респект девушке, потому что в этом плане природа ее не обделила. Думаю, Клеопатра, пленявшая римских императоров, обладала подобным женским качеством. В самом начале мая Ирина вернулась - и я никогда не хохотал столь весело, объясняясь в любви! Критиковал, критиковал - и вот подсел на девушку сам! Пантелеев на психфаке делился, что человека можно любить и не уважать, а можно уважать и не любить. Действительно так. И действительно, "хорошо смеется тот, кто смеется последним".
И дальше я объявлял Щукину, что мы с ним - соперники. Не самый красивый поступок, но я рассуждал, что если влюбился - это судьба, и хотя девчонка - дрянь, пусть мне будет хуже. А Щукин без нее теряет немного. По сути, я бросался на амбразуру - как человек, который не дорожит собой. Что, на самом деле, так и было. И Щукин отстранился. Он говорил, что с Ириной его ничего не связывает, и что никаких отношений у них не было и нет. Сейчас я понимаю, что уйти из любовного треугольника ему скомандовало ФСБ. Ну, слишком велик соблазн затащить меня в дерьмо, в какое меня не могут затащить с 1997 года. И так я, собственно, и начал ухаживать за Ириной. И это продолжалось какое-то время, едва ли очень долгое. И однажды всё, как всегда, сломалось. Не хочу поднимать переписку, выискивая крамольные фразы тех времен, в но в том, что они были, я не сомневаюсь. Предложить девушке создать семью или сказать, что она родит моих детей - больше ничего и не нужно. И дальше трехтактный цикл балагана делал такт. В балагане появлялся Влад. Третий персонаж. Сам - программист, но мне заказывал сайт, - который ввиду любовных переживаний я и сделать-то толком не смог. А Влад собирался заказать и второй - по легенде, набирать аудиторию в Штатах и обучать людей программированию. Именно в те времена состоялась описанная встреча в столовой, когда я подмечал, что Ирина глядит на Влада с неприязнью, не иначе, будучи осведомленной, что ей придется с ним спать. И ныне я поправляюсь, что не только спать, но и, рожая от меня, выходить за него замуж. Я молчал целый день, понимая, что сейчас вякну - и девчонку потеряю, но за день ничего толкового придумать не смог. И затрубил. И трехтактный цикл балагана делал очередной такт, когда меня начали гнать в гнилой брак. Подле Ирины возникал Слава, с кем она начинала общаться наравне со мной. И что примечательно: Ирина кормила меня абсолютно теми же аргументами, какие Отмахова скармливала своему супругу во времена нашего с ней общения! Типа, да ты посмотри на него, да разве к нему можно ревновать, я с ним общаюсь потому, что мне его просто жаль, а как мужчина он вообще ноль! Всё это для меня и сейчас - незыблемый референт, что ситуацию курировала Отмахова. И инструктировала Ирину, как меня обрабатывать. То есть, вкупе с прочими факторами, не остается иного, что вообще весь балаган на протяжении всей четверти века разруливает Отмахова. И я лишь допускаю, что она не может этого не делать, потому что к этим действиям ее обязывает ФСБ. Например, потому что их внутренняя инструкция обязывает ее не светиться, а когда засветилась - являть инверсию, а для этого меня же надо протащить через всё их дерьмо, когда я не знаю, от кого в моей семье родился ребенок. Потому что они ничего не забывают! Ничего! Именно потому мне с такою настырностью и придумывают подруг. А когда я догадываюсь до их коварных планов - девушка переходит в статус гнилой супруги, как вариант - ее выдают замуж, а на роль мамы моих детей мне придумывают иную.
В общем, дальше было чтение бунинской "Музы" на стадионе - когда ФСБ транслировало, что девушки - они же взбалмошные, оттого я и не должен удивляться после, что Ирина предпочла другого. Как и описываю в тексте 2016 года, однажды со Славой они появлялись в столовой, Ирина видела меня - и лицо ее перекашивалось, она резко разворачивала своего спутника и они уходили, - и всё потому, что на предмет Славы, что общение с ним она не должна светить передо мной, был приказ ФСБ. Ну, я же не должен догадываться, от кого в семье со мной она будет рожать ребенка. Вообще не должен был видеть их вместе! Причем когда однажды я догадывался и прописывал в смс, что в Ессентуки она едет чтобы зачать ребенка, то, согласно жанру, общение могло бы вернуться вновь: молчание нарушалось, Ирина тотчас предлагала встретиться и погулять. Но только мой прием пищи бравые напёрсточники из ФСБ трактуют по-своему, и стоило мне поужинать в Ашане, как всё возвращалось на свои места. Жаль, тогда не зацепился за эту здравую мысль про Ессентуки. Скольких неприятностей довелось бы избежать, просто задумайся и проанализируй, для чего мне устраивают весь этот террор. Сейчас, после шести лет боданий за Джессику, в этом плане я куда подкованнее - вижу всё насквозь.
В общем, Ирина уезжала - и меня вовсю разводили на Влада, дескать, ухаживает за ней он, и в Ессентуках с нею - тоже он, - причем, вероятнее всего, для "чистоты легенды" он там, наверное, и был, но только девственности Ирину лишал Слава, и ребенка ей зачинал тоже он. Это и были времена, когда я столкнулся со своими кошмарными болями низом живота. Уже позже я расшифровывал этот физиологический механизм. Пища задерживается в кишечнике, стоит на месте, а новая - давит, оттого и больно. И это и был тот случай, когда я впервые понял, что причина болей - именно в социальном контексте. Потому что боли проходили, я даже нормально ужинал, стоило в отчаянии написать Ирине, что она вернется - а спать-то я с ней и не буду. Вся психосоматика, замечу в скобках, это и есть парасоматика, феноменальная база - абсолютно та же, но только у парасоматик она куда шире, и сущностное отличие - в интерпретации феноменов, когда психосоматика предполагает психическую природу недугов, а парасоматика - паранормальную при чисто социальной причинности. И в медицине это революция, потому что то, что прежде не лечилось или лечилось с трудом, теперь поддается лечению. Не препаратами - именно исправлением соотношения индивида и его социальной среды. Эдакая новая фрейдовская кушетка - когда врач-парасоматик пытается вызнать у пациента, где и по каким причинам его цепляет социум. И, единственное, здесь надо напрочь отказываться от материализма как мировоззренческой позиции.
Дальше Ирина возвращалась в Москву - и я описываю, как видел их вместе с ее мамой и удрученным Славой, причем только теперь понимаю, почему Слава был столь сильно удручен. Боли живота постепенно прошли. Сейчас я перечитываю письма тех времен - и понимаю, что четкой границы, когда живот болел и уже не болел, не было. Однако когда начал тренироваться чтобы пробежать марафон - он уже не болел точно, иначе бегать я бы просто не смог. Именно тогда в ангаре (на складе индивидуального хранения), откуда стартовал и бежал по Воробьевым горам, в качестве администратора появилась новая девушка Лера, с кем мы нормально общались, и кто очень быстро исчезла, ее заменили, стоило лишь предположить, что именно ее, Леру, мне придумали в подруги на замену Ирине. И я едва ли ошибался: возможно, Слава и был непосредственно тем, кто разруливал балаган, эдаким бенефициаром, желавшим оставить подле себя Ирину и пытавшимся устроить мое общение с любой другой девчонкой. Кукловодам ведь решительно всё равно, с кем прогнать меня через дерьмо. Причем ныне ситуация один в один повторяется и с Джессикой - с тою лишь разницей, что тогда состояния деморализованности не было, а теперь оно повторяется с изрядной периодичностью.
Разумеется, я не ехал с Ириной к морю после ее Ессентуков, куда бы поехал, не избавься она от зачатого плода. Марафон я пробежал - и дальше были ужасные полгода, когда я продолжал любить девушку. При этом мы не общались. Типичная картинка, когда шансов на девушку у меня нет. А ближе к Новому году, в ноябре ли, декабре, у меня открылись сердечные боли, чем дальше, тем сильнее, а 5 января 2017 года сердечко заговорило грозно. И врач ставил диагноз "кардиалгия". На самом деле, еще одна паранормальная реакция - причем, понятно, о том, что это парасоматика, тогда я еще не знал. И, пребывая в совершеннейшем отчаянии, всё трубил, что ФСБ-шники угробили мое сердечко через пишу в столовой. В таком ключе всё подвисало до начала марта, когда уверялся, что эти сердечные боли имеют абсолютно ту же природу, что и болевший летом живот. Разница, по сути, была лишь в том, что теперь Ирина меня уже не любила - была увлечена Славой, причем в истекшие полгода, как и пишу в одном из текстов тех времен, я видел их общение - и Славе я завидовал. Со мной она общалась далеко не так. Сердечко было жаль - и дистанцировался я решительно! И это было самое мудрое, что сделал за весь истекший год!
И дальше, дабы дабы заполнить возникшую после Ирины пустоту ("свято место пусто не бывает"), своею избранницей я провозглашал Джессику Уотсон, отважную мореплавательницу из Австралии, в 16 лет совершившую сольную кругосветку под парусом. Причем я был убежден, что защищен на все сто! Где она и где я! У нас нет точек соприкосновения! Причем я даже верил, что, желая продолжать балаган, меня выпустят в кругосветное плавание, когда бы причаливал в Австралии и знакомился бы с Джессикой. Однако кукловоды предпочли иной вариант развития событий. Вместо моей кругосветки они притащили Джессику в Россию. И об этом - следующая глава моего повествования.
2025, ноябрь